В
системе социальных взаимодействий человек представлен как
активное начало, так как наряду с отражением действительности
в его сознании и поведении проявляется некоторое отношение к ней.
Согласно теории известного отечественного психолога Д.Н. Узнадзе,
установка представляет собой целостное психическое явление, в котором
действительность отражается в соответствии с потребностями индивида, в силу чего
протекающая на ее основе активность носит целесообразный характер. Однако
некоторые психологи, например Л.И. Божович,
отмечают, что понятие установки не должно употребляться при анализе социальной активности личности, так как в установке отражены лишь биологические
особенности человека. В этих двух подходах наглядно отражается дискуссия о роли природы и среды в структуре
человеческого сознания и поведения.
Действительно,
в установке проявляются как природные основания, так и привнесенное
культурой, так как целесообразная познавательная деятельность, возникающая на
основе таких установок, содержит и физиологические потребности
(в пище, одежде, жилище), и социальные требования, и ценности, и личностные
целевые моменты.
Любые
человеческие чувства: привязанности или неприязни, выбора или
отвержения, одобрения или неодобрения, где бы они не проявлялись,
базируются не столько на инстинктах, сколько на большом объеме социальной
информации, дающей представления об объекте человеческого интереса.
Установка
относится к числу наиболее изученных и наименее четко определенных
переменных, которыми оперируют многие социальные науки. Ее изучение в
американской социологии началось в 1918 г. работой У. Томаса и
Ф. Знанец-кого «Польский крестьянин в Европе и Америке».
За этим последовал бум социологических исследований в Чикагском университете.
С этой школой связано значительное число известных имен, а среди них Дж.Г.
Мид.
Основная
идея Мида заключается в том, что наши установки на объекты, на
«других», и особенно, наши установки на любимый объект наших
мыслей — на себя порождаются и поддерживаются социальными факторами. Среди этих
факторов
существенное значение имеют опыт общения с другими людьми и наша способность
видеть мир и самих себя так, как это
определено социальными символами. Центральная гипотеза Мида: мы
развиваем свои установки путем приятия (по
его терминологии, интернализации) установок других. Выводы Мида были подтверждены исследованиями
активного влияния средств массовых
коммуникаций на формирование установок населения.
Однако
дальнейшие исследования показали, что в любой ситуации влияние других
опосредуется отношением человека к информатору, уровнем доверия или недоверия к
нему. Этим
можно объяснить успехи и неудачи воспитателей и педагогов, политиков и руководителей, теле- и радиокомпаний. Между
тем доверие или недоверие к источнику информации можно также рассматривать как еще одну установку на коммуникатора.
Итак,
социальное поведение, как и всякая другая активность, начинается с
готовности, установки, в которой отражены и социальные стремления,
цели, требования и ожидания.
Некоторые
исследователи предельно сближают понятия ценностных ориентации и
установок. В этом есть рациональный смысл, хотя абсолютизация его вызывает
большие сомнения: ведь и ценности, и ценностные ориентации имеют не только индивидуальный
и групповой, но и общечеловеческий (общесоциальный) уровни, тогда как
категория установки применяется преимущественно при анализе поведения личности
или малой группы.
Взаимосвязь
установок и ценностных ориентации проявляется в том, что каждый человек
по-своему переживает значение социальных ценностей и вносит в целостный
процесс социальной жизни свою уникальную лепту, что индивидуальные и
внутригрупповые установки неизбежно проявляют себя в интерпретации
ценностных ориентации, характерных для группы, общности, общества в целом.
Ценностные
ориентации представляют собой наиболее гибкую, предполагающую свободный
выбор и, следовательно, всесторонний учет индивидуальных интересов и
потребностей человека форму включения общественных ценностей в механизм деятельности
и поведения личности. Иначе говоря, в этих ориентациях реализуется
избирательность человеческого поведения, его непосредственная обусловленность
представлениями индивида о смысле и ценностях человеческой жизни. При
этом ценности выявляются в связи между субъектом, познающим и преобразующем
мир, и объектом, на который направлено воздействие субъекта.
Будучи
объективно-субъективными по происхождению и содержанию, ценности всегда
интерпретируются в свете конкретных интересов общества, общности, группы,
личности. Отсюда следует необходимость различения общественных (общечеловеческих),
групповых, индивидуальных ценностей и зависимость соотношения между ними от
характера общества.
Поскольку
в качестве субъекта оценки может выступать и отдельный человек, и группы,
и все общество, постольку встает вопрос о соотношении между оценками и соответственно ценностными ориентациями различного порядка.
Как элемент структуры личности ценностные ориентации представляют собой диалектическое единство общего,
особенного и индивидуального, мыслей, чувств и практического поведения. В соответствии с теорией Д.Н. Узнадзе и Ш.
Надирашвили о трех качественно
различных уровнях регуляции психической
активности человека, ее высший уровень — волевая активность — регулируется всецело ценностными ориентациями индивида.
Вывод о решающей роли
ценностных ориентации в саморегуляции поведения человека подтверждается и
социологическими исследованиями, проведенными под руководством В.А. Ядова. Проблема ценностных ориентации и соответственно
ценностей становится актуальной, когда исследователь
переходит от рассмотрения личности, так сказать, в статике, с точки зрения ее структуры, к анализу
функционирования личности, ее
деятельности, поведения.
Поскольку
деятельность человека всегда комплексна и отдельные виды ее можно выделить
только в абстракции, постольку мотивация деятельности также в
большинстве случаев исходит из ориентации не на одну из ценностей, а на
целый комплекс. Наглядным примером может служить труд.