Помимо «Хозяйства и Общества” , проблематика конфликта в социологии экономической жизни разобрана в
работе «Протестантская этика и дух капитализма” , в продолжении которой Вебер написал сравнительный анализ
наиболее значимых религий и проанализировал взаимодействие экономических условий, социальных факторов и
религиозных убеждений.
В начале М. Вебер проводит детальный анализ статистических данных, отражающих распределение
протестантов и католиков в различных социальных слоях. На основание данных, собранных в Германии, Австрии и
Голландии он приходит к выводу, что протестанты преобладают среди владельцев капитала, предпринимателей и
высших квалифицированных слоев рабочих.
Кроме того, совершенно очевидны различия в образовании. Так, если среди католиков преобладают люди с
гуманитарным образованием, то среди протестантов, готовящихся, по мнению Вебера, к «буржуазному” образу
жизни больше людей с техническим образованием. Он объясняет это своеобразным складом психики,
складывающийся в процессе начального воспитания.
Так же Вебер замечает, что католики, не занимая ключевых постов в политике и коммерции, опровергают
тенденцию о том, что национальные и религиозные меньшинства, противостоящие в качестве подчиненных какой-
либо другой «господствующей” группе… концентрируют свои усилия в области предпринимательства и торговле.
Так было с поляками в России и Пруссии, с гугенотами во Франции, квакерами в Англии, но не католиками в
Германии.
Он задается вопросом, с чем связанно столь четкое определение социального статуса во взаимосвязи с
религией. И, не смотря на то, что действительно существуют объективно-исторические причины преобладания
протестантов среди наиболее обеспеченных слоев населения, он все же склоняется к тому, что причину различного
поведения следует искать в сложившемся «стиле жизни” , а не только в историко-политическом положении. Под
духом капитализма Вебер понимает следующие: «комплекс связей, существующих в исторической действительности,
которые мы в понятии объединяем в одно целое под углом зрения их культурного значения” .
В качестве примера «философии скупости” Вебер приводит целый ряд цитат Бенджамина Франклина В его
понимании идеальный человек — «кредитоспособный, добропорядочный, долг которого рассматривать
приумножение своего капитала как самоцель” . На первый взгляд речь идет о чисто эгоистичной, утилитарной
модели мира, когда «честность полезна только потому, что дает кредит” . Но высшее благо этой этики в наживе, при
полном отказе от наслаждения. И, таким образом, нажива мыслится как самоцель. В данном случае речь идет не
просто о житейских советах, а о некой своеобразной этике. Так же можно сказать, что такая позиция является
прекрасным этическим основанием теории рационального выбора. Вебер считает, что честность, если она
приносит кредит столь же ценна как и истинная честность.
Вебер замечает такую характерную особенность, что если рассматривать капитализм с точки зрения
марксизма, то все его характерные черты можно обнаружить в Древнем Китае, Индии, Вавилоне, но всем этим
эпохам не хватало именно духа современного капитализма. Там всегда была жажда к наживе, деление на классы, но
не было нацеленности на рациональную организованность труда. Так, южные штаты Америки были созданы
крупными промышленниками для извлечения наживы, но там дух капитализма был менее развит, нежели в позднее
образованных проповедниками северных штатах.
Исходя из этого, Вебер разделяет капитализм на «традиционный” и «современный” , по способу организации
предприятия. В различии отношения к труду и состоял основной конфликт между «современным” капитализмом и
«традиционным” . Для того, чтобы наиболее ярким способом показать суть этого конфликта, Вебер приводит
пример с введением сдельной оплаты труда на сельскохозяйственном предприятии в Германии. Так как
сельхозработы носят сезонный характер, и во время уборки урожая необходима наибольшая интенсивность труда, то
была проведена попытка стимулировать производительность труда за счет введения сдельной заработной платы, и
соответственно, перспективы ее повышения. Но увеличение заработанной платы привлекало человека,
порожденного «традиционным” капитализмом, гораздо менее чем облегчение работы. В этом сказывалось
докапиталистическое отношение к труду.
Вебер считал, что для развития капитализма, необходим некоторый избыток населения, обеспечивающий
наличие на рынке дешевой рабочей силы. Но низкая заработанная плата отнюдь не тождественна дешевому труду.
Даже чисто в количественном отношении производительность труда падает в тех случаях, когда не обеспечивает
потребностей физического существования. Но низкая заработная плата не оправдывает себя и дает обратный
результат в тех случаях, когда речь идет о квалифицированном труде, о высокотехнологичном оборудовании. То есть
там, где необходимо и развитое чувство ответственности, и такой строй мышления, при котором труд становился
бы самоцелью. Такое отношение к труду не свойственно человеку, а может сложиться лишь в результате
длительного воспитания. Таким образом, радикальное различие между традиционным и современным
капитализмом не в технике, а в человеческих ресурсах, точнее, отношении человека к труду:
Традиционный человек
Работает, чтобы жить
Профессия — бремя
Простое производство
Не обманешь — не продашь
Основной вид деятельности —
торговля
Современный протестант
Живет, чтобы работать
Профессия — форма существования
Расширенное производство
Честность — лучшая гарантия
Основной вид деятельности —
производство
«Идеальный” тип капиталиста, к которому приближаются некоторые немецкие промышленники того
времени, Вебер обозначал так: «ему чужды показная роскошь и расточительство, упоение властью, ему присущ
аскетический образ жизни, сдержанность и скромность” . Богатство дает ему иррациональное ощущение хорошо
исполненного долга. Поэтому этот тип поведения так часто осуждался в традиционных обществах, «неужели нужно
всю жизнь напряженно работать, чтобы потом все свое богатство унести в могилу?” Далее Вебер анализирует
современное общество и приходит к выводу о том, что капиталистическое хозяйство не нуждается больше в
санкции того или иного религиозного учения и видит практически в любом влиянии церкви на хозяйственную
жизнь такую же помеху, как и регламентация экономики со стороны государства. Мировоззрение теперь
определяется интересами торговли и социальной политики. Все эти явления той эпохи, когда капитализм, одержав
победу, отбрасывает ненужную ему опору. Подобно тому, как он в свое время сумел разрушить старые
средневековые формы регламентирования хозяйства только в союзе со складывающейся государственной властью,
он, может быть использовал и религиозные убеждения. Ибо едва ли требует доказательство то, что концепция
наживы противоречит нравственным воззрениям целых эпох.
Отношение носителей новых веяний и церкви складывались достаточно сложно. К торговцам и крупным
промышленникам церковь относилась достаточно сдержано, считая то, что они делают в лучшем случае только
терпимым. Торговцы же, в свою очередь, опасаясь грядущего после смерти, старались задобрить Бога, посредством
церкви, подарками в виде крупных сумм денег, передаваемых как при жизни, так и после смерти.
Вебер проводит глубокий анализ эволюции взглядов на занятие мирской деятельностью предреформенной
церкви. Он сразу же оговаривается, что программа этических реформ никогда не стояла в центре внимания кого-
либо из реформаторов. Спасение души, и только оно, было основной целью их жизни и деятельности. Этические
воздействия их учений были лишь следствием религиозных мотивов. Вебер считает, что культурные влияния
реформ в значительной своей части были непредвиденными и даже нежелательными для самих реформаторов.
Он также проводит морфологический разбор слова призвание в немецком и английском языках. Это слово
впервые появилось в Библии и далее оно обрело свое значение во всех светских языках народов, исповедующих
протестантизм. Новое в этом понятии то, что выполнение долга в рамках мирской профессии рассматривается как
наивысшая нравственная задача человека. В этом утверждении находит подтверждение центральный догмат
протестантской этики в противоположность католицизму, отвергающий пренебрежение мирской нравственностью
с высот монашеской аскезы, а предлагает выполнение мирских обязанностей так, как они определены для каждого
человека его местом в жизни. Тем самым обязанность становится его призванием. То есть декларируется равенство
всех профессий перед Богом.
