Гиппенрейтер Ю. Б.
Введение в общую
психологию. М.: Изд-во МГУ, 1988. С. 7-19. В системе наук психологии должно быть отведено совершенно
особое место, и вот по каким причинам.
Во-первых, это наука о самом сложном, что пока известно
человечеству. Ведь психика – это «свойство высокоорганизованной
материи». Если же иметь в виду психику человека, то к словам
«высокоорганизованная материя» нужно прибавить слово
«самая»: ведь мозг человека – это самая высокоорганизованная материя,
известная нам.
Знаменательно, что с той же мысли начинает свой трактат
«О душе» выдающийся древнегреческий философ Аристотель. Он считает,
что среди прочих знаний исследованию о душе следует отвести одно из первых
мест, так как «оно – знание о наиболее возвышенном и удивительном».
Во-вторых, психология находится в особом положении потому,
что в ней как бы сливаются объект и субъект познания.
Чтобы пояснить это, воспользуюсь одним сравнением. Вот
рождается на свет человек. Сначала, пребывая в младенческом возрасте, он не
осознает и не помнит себя. Однако развитие его идет быстрыми темпами.
Формируются его физические и психические способности; он учится ходить, видеть,
понимать, говорить. С помощью этих способностей он познает мир; начинает
действовать в нем; расширяется круг его общения. И вот постепенно, из глубины
детства, приходит к нему и постепенно нарастает совершенно особое ощущение – ощущение
собственного «Я». Где-то в подростковом возрасте оно начинает
приобретать осознанные формы. Появляются вопросы: «Кто я? Какой я?»,
а позже и «Зачем я?». Те психические способности и функции, которые
до сих пор служили ребенку средством для освоения внешнего мира – физического и
социального, обращаются на познание самого себя; они сами становятся предметом
осмысления и осознания.
Точно такой же процесс можно проследить в масштабе всего
человечества. В первобытном обществе основные силы людей уходили на борьбу за
существование, на освоение внешнего мира. Люди добывали огонь, охотились на
диких животных, воевали с соседними племенами, получали первые знания о
природе.
Человечество того периода, подобно младенцу, не помнит себя.
Постепенно росли силы и возможности человечества. Благодаря своим психическим
способностям люди создали материальную и духовную культуру; появились
письменность, искусства, науки. И вот наступил момент, когда человек задал себе
вопросы: что это за силы, которые дают ему возможность творить, исследовать и
подчинять себе мир, какова природа его разума, каким законам подчиняется его
внутренняя, душевная, жизнь?
Этот момент и был рождением самосознания человечества, т. е.
рождением психологического знания.
Событие, которое когда-то произошло, можно коротко выразить
так: если раньше мысль человека направлялась на внешний мир, то теперь она
обратилась на саму себя. Человек отважился на то, чтобы с помощью мышления
начать исследовать само мышление.
Итак, задачи психологии несоизмеримо сложнее задач любой
другой науки, ибо только в ней мысль совершает поворот на себя. Только в ней
научное сознание человека становится его научным самосознанием.
Наконец, в-третьих, особенность психологии заключается в ее
уникальных практических следствиях.
Практические результаты от развития психологии должны стать
не только несоизмеримо значительнее результатов любой другой науки, но и
качественно другими. Ведь познать нечто – значит овладеть этим
«нечто», научиться им управлять.
Научиться управлять своими психическими процессами,
функциями, способностями – задача, конечно, более грандиозная, чем, например,
освоение космоса. При этом надо особенно подчеркнуть, что, познавая себя,
человек будет себя изменять.
Психология уже сейчас накопила много фактов, показывающих,
как новое знание человека о себе делает его другим: меняет его отношения, цели,
его состояния и переживания. Если же снова перейти к масштабу всего
человечества, то можно сказать, что психология – это наука, не только
познающая, но и конструирующая, созидающая человека.
И хотя это мнение не является сейчас общепринятым, в
последнее время все громче звучат голоса, призывающие осмыслить эту особенность
психологии, которая делает ее наукой особого типа.
В заключение надо сказать, что психология – очень молодая
наука. Это более или менее понятно: можно сказать, что, как и у вышеупомянутого
подростка, должен был пройти период становления духовных сил человечества,
чтобы они стали предметом научной рефлексии.
Официальное оформление научная психология получила немногим
более 100 лет назад, а именно, в 1879
г.: в этом году немецкий психолог В. Вундт открыл в г.
Лейпциге первую лабораторию экспериментальной психологии.
Появлению психологии предшествовало развитие двух больших
областей знания: естественных наук и философии; психология возникла на
пересечении этих областей, поэтому до сих пор не определено, считать психологию
естественной наукой или гуманитарной. Из вышесказанного следует, что ни один из
этих ответов, по-видимому, не является правильным. Еще раз подчеркну: это –
наука особого типа. Перейдем к следующему пункту нашей лекции – вопросу о
соотношении научной и житейской психологии.
Любая наука имеет в качестве своей основы некоторый
житейский, эмпирический опыт людей. Например, физика опирается на приобретаемые
нами в повседневной жизни знания о движении и падении тел, о трении и инерции,
о свете, звуке, теплоте и многом другом.
Математика тоже исходит из представлений о числах, формах,
количественных соотношениях, которые начинают формироваться уже в дошкольном
возрасте.
Но иначе обстоит дело с психологией. У каждого из нас есть
запас житейских психологических знаний. Есть даже выдающиеся житейские
психологи. Это, конечно, великие писатели, а также некоторые (хотя и не все)
представители профессий, предполагающих постоянное общение с людьми: педагоги,
врачи, священнослужители и др. Но, повторяю, и обычный человек располагает
определенными психологическими знаниями. Об этом можно судить по тому, что
каждый человек в какой-то мере может понять другого, повлиять на его поведение,
предсказать его поступки, учесть его индивидуальные особенности, помочь ему и
т. п.
Давайте задумаемся над вопросом; чем же отличаются житейские
психологические знания от научных?
Я назову вам пять таких отличий.
Первое: житейские психологические знания конкретны; они
приурочены к конкретным ситуациям, конкретным людям, конкретным задачам.
Говорят, официанты и водители такси – тоже хорошие психологи. Но в каком
смысле, для решения каких задач? Как, мы знаем, часто – довольно
прагматических. Также конкретные прагматические задачи решает ребенок, ведя
себя одним образом с матерью, другим – с отцом, и снова совсем иначе – с
бабушкой. В каждом конкретном случае он точно знает, как надо себя вести, чтобы
добиться желаемой цели. Но вряд ли мы можем ожидать от него такой же
проницательности в отношении чужих бабушки или мамы. Итак, житейские
психологические знания характеризуются конкретностью, ограниченностью задач,
ситуаций и лиц, на которые они распространяются.
Научная же психология, как и всякая наука, стремится к
обобщениям. Для этого она использует научные понятия. Отработка понятий – одна
из важнейших функций науки. В научных понятиях отражаются наиболее существенные
свойства предметов и явлений, общие связи и соотношения. Научные понятия четко
определяются, соотносятся друг с другом, связываются в законы.
Например, в физике благодаря введению понятия силы И.
Ньютону удалось описать с помощью трех законов механики тысячи различных
конкретных случаев движения и механического взаимодействия тел.
То же происходит и в психологии. Можно очень долго описывать
человека, перечисляя в житейских терминах его качества, черты характера,
поступки, отношения с другими людьми. Научная же психология ищет и находит
такие обобщающие понятия, которые не только экономизируют описания, но и за
конгломератом частностей позволяют увидеть общие тенденции и закономерности
развития личности и ее индивидуальные особенности. Нужно отметить одну
особенность научных психологических понятий: они часто совпадают с житейскими
по своей внешней форме, т. е. попросту говоря, выражаются теми же словами.
Однако внутреннее содержание, значения этих слов, как правило, различны.
Житейские термины обычно более расплывчаты и многозначны.
Однажды старшеклассников попросили письменно ответить на
вопрос: что такое личность? Ответы оказались очень разными, а один учащийся
ответил так: «Это то, что следует проверить по документам». Я не буду
сейчас говорить о том, как понятие «личность» определяется в научной
психологии, – это сложный вопрос, и мы им специально займемся позже, на одной
из последних лекций. Скажу только, что определение это сильно расходится с тем,
которое было предложено упомянутым школьником.
Второе отличие житейских психологических знаний состоит в том,
что они носят интуитивный характер. Это связано с особым способом их получения:
они приобретаются путем практических проб и прилаживаний. Подобный способ
особенно отчетливо виден у детей. Я уже упоминала об их хорошей психологической
интуиции. А как она достигается? Путем ежедневных и даже ежечасных испытаний,
которым они подвергают взрослых и о которых последние не всегда догадываются. И
вот в ходе этих испытаний дети обнаруживают, из кого можно «вить
веревки», а из кого нельзя.
Часто педагоги и тренеры находят эффективные способы
воспитания, обучения, тренировки, идя тем же путем: экспериментируя и зорко
подмечая малейшие положительные результаты, т. е. в определенном смысле
«идя на ощупь». Нередко они обращаются к психологам с просьбой объяснить
психологический смысл найденных ими приемов.
В отличие от этого научные психологические знания
рациональны и вполне осознанны. Обычный путь состоит в выдвижении словесно
формулируемых гипотез и проверке логически вытекающих из них следствий.
Третье отличие состоит в способах передачи знаний и даже в
самой возможности их передачи. В сфере практической психологии такая
возможность весьма ограничена. Это непосредственно вытекает из двух предыдущих
особенностей житейского психологического опыта – его конкретного и интуитивного
характера. Глубокий психолог Ф. М. Достоевский выразил свою интуицию в
написанных им произведениях, мы их все прочли – стали мы после этого столь же
проницательными психологами? Передается ли житейский опыт от старшего поколения
к младшему? Как правило, с большим трудом и в очень незначительной степени.
Вечная проблема «отцов и детей» состоит как раз в том, что дети не
могут и даже не хотят перенимать опыт отцов. Каждому новому поколению, каждому
молодому человеку приходится самому «набивать шишки» для приобретения
этого опыта.
В то же время в науке знания аккумулируются и передаются с
большим, если можно так выразиться, КПД. Кто-то давно сравнил представителей
науки с пигмеями, которые стоят на плечах у великанов – выдающихся ученых
прошлого. Они, может быть, гораздо меньше ростом, но видят дальше, чем
великаны, потому что стоят на их плечах. Накопление и передача научных знаний
возможна благодаря тому, что эти знания кристаллизуются в понятиях и законах.
Они фиксируются в научной литературе и передаются с помощью вербальных средств,
т. е. речи и языка, чем мы, собственно говоря, и начали сегодня заниматься.
Четвертое различие состоит в методах, получения знаний в
сферах житейской и научной психологии. В житейской психологии мы вынуждены
ограничиваться наблюдениями и размышлениями. В научной психологии к этим
методам добавляется эксперимент.
Суть экспериментального метода состоит в том, что
исследователь не ждет стечения обстоятельств, в результате которого возникает
интересующее его явление, а вызывает это явление сам, создавая соответствующие
условия. Затем он целенаправленно варьирует эти условия, чтобы выявить
закономерности, которым данное явление подчиняется. С введением в психологию
экспериментального метода (открытия в конце прошлого века первой
экспериментальной лаборатории) психология, как я уже говорила, оформилась в
самостоятельную науку.
Наконец, пятое отличие, и вместе с тем преимущество, научной
психологии состоит в том, что она располагает обширным, разнообразным и подчас
уникальным фактическим материалом, недоступным во всем своем объеме ни одному
носителю житейской психологии. Материал этот накапливается и осмысливается, в
том числе в специальных отраслях психологической науки, таких, как возрастная
психология, педагогическая психология, пато- и нейропсихология, психология
труда и инженерная психология, социальная психология, зоопсихология и др. В
этих областях, имея дело с различными стадиями и уровнями психического развития
животных и человека, с дефектами и болезнями психики, с необычными условиями
труда – условиями стресса, информационных перегрузок или, наоборот, монотонии и
информационного голода и т. п., – психолог не только расширяет круг своих
исследовательских задач, но и сталкивается с новыми неожиданными явлениями.
Ведь рассмотрение работы какого-либо механизма в условиях развития, поломки или
функциональной перегрузки с разных сторон высвечивает его структуру и
организацию.
Приведу короткий пример. Вы, конечно, знаете, что у нас в г.
Загорске существует специальный интернат для слепоглухонемых детей. Это дети, у
которых нет слуха, нет зрения и, конечно, первоначально нет речи. Главный
«канал», через который они могут вступать в контакт с внешним миром,
– это осязание.
И вот через этот чрезвычайно узкий канал в условиях
специального обучения они начинают познавать мир, людей и себя! Процесс этот,
особенно вначале, идет очень медленно, он развернут во времени и во многих
деталях может быть увиден как бы через «временную лупу» (термин,
который использовали для описания этого феномена известные советские – ученые
А.И.Мещеряков и Э.В.Ильенков). Очевидно, что в случае развития нормального
здорового ребенка многое проходит слишком быстро, стихийно и незамеченно. Таким
образом, помощь детям в условиях жестокого эксперимента, который поставила над
ними природа, помощь, организуемая психологами совместно с
педагогами-дефектологами, превращается одновременно в важнейшее средство
познания общих психологических закономерностей – развития восприятия, мышления,
личности.
Итак, обобщая, можно сказать, что разработка специальных
отраслей психологии является Методом (методом с большой буквы) общей
психологии. Такого метода лишена, конечно, житейская психология.
Теперь, когда мы убедились в целом ряде преимуществ научной
психологии перед житейской, уместно поставить вопрос: а какую позицию научные
психологи должны занять по отношению к носителям житейской психологии?
Предположим, вы окончили университет, стали образованными
специалистами-психологами. Вообразите себя в этом состоянии. А теперь
вообразите рядом с собой какого-нибудь мудреца, необязательно живущего сегодня,
какого-нибудь древнегреческого философа, например. Этот мудрец – носитель
многовековых размышлений людей о судьбах человечества, о природе человека, его
проблемах, его счастье. Вы – носитель научного опыта, качественно другого, как
мы только что видели. Так какую же позицию вы должны занять по отношению к
знаниям и опыту мудреца? Вопрос этот не праздный, он неизбежно рано или поздно
встанет перед каждым из вас: как должны соотноситься в вашей голове, в вашей душе,
в вашей деятельности эти два рода опыта?
Я хотела бы предупредить вас об одной ошибочной позиции,
которую, впрочем, нередко занимают психологи с большим научным стажем.
«Проблемы человеческой жизни, – говорят они, – нет, я ими не занимаюсь. Я
занимаюсь научной психологией. Я разбираюсь в нейронах, рефлексах, психических
процессах, а не в «муках творчества».
Имеет ли эта позиция некоторые основания? Сейчас мы уже
можем ответить на этот вопрос: да, имеет. Эти некоторые основания состоят в
том, что упомянутый научный психолог вынужден был в процессе своего образования
сделать шаг в мир отвлеченных общих понятий, он вынужден был вместе с научной
психологией, образно говоря, загнать жизнь in vitro, «разъять»
душевную жизнь «на части». Но эти необходимые действия произвели на
него слишком большое впечатление. Он забыл, с какой целью делались эти
необходимые шаги, какой путь предполагался дальше. Он забыл или не дал себе
труда осознать, что великие ученые – его предшественники вводили новые понятия
и теории, выделяя существенные стороны реальной жизни, предполагая затем
вернуться к ее анализу с новыми средствами.
История науки, в том числе психологии, знает немало примеров
того, как ученый в малом и абстрактном усматривал большое и жизненное. Когда И.
П. Павлов впервые зарегистрировал условнорефлекторное отделение слюны у собаки,
он заявил, что через эти капли мы, в конце концов, проникнем в муки сознания
человека. Выдающийся советский психолог Л. С. Выготский увидел в
«курьезных» действиях типа завязывания узелка на память способы
овладения человеком своим поведением.
О том, как видеть в малых фактах отражение общих принципов и
как переходить от общих принципов к реальным жизненным проблемам, вы нигде не
прочтете. Вы можете развить в себе эти способности, впитывая лучшие образцы,
заключенные в научной литературе. Только постоянное внимание к таким переходам,
постоянное упражнение в них может сформировать у вас чувство «биения
жизни» в научных занятиях. Ну а для этого, конечно, совершенно необходимо
обладать житейскими психологическими знаниями, возможно более обширными и
глубокими.
Уважение и внимание к житейскому опыту, его знание
предостерегут вас еще от одной опасности. Дело в том, что, как известно, в
науке нельзя ответить на один вопрос без того, чтобы не возникло десять новых.
Но новые вопросы бывают разные: «дурные» и правильные. И это не
просто слова. В науке существовали и существуют, конечно, целые направления,
которые заходили в тупик. Однако прежде чем окончательно прекратить свое существование,
они некоторое время работали вхолостую, отвечая на «дурные» вопросы,
которые порождали десятки других дурных вопросов.
Развитие науки напоминает движение по сложному лабиринту со
многими тупиковыми ходами. Чтобы выбрать правильный путь, нужно иметь, как часто
говорят, хорошую интуицию, а она возникает только при тесном контакте с жизнью.
В конечном счете, мысль моя простая: научный психолог должен
быть одновременно хорошим житейским психологом. Иначе он не только будет
малополезен науке, но и не найдет себя в своей профессии, попросту говоря,
будет несчастен. Мне бы очень хотелось уберечь вас от этой участи.
Один профессор сказал, что если его студенты за весь курс
усвоят одну-две основные мысли, он сочтет свою задачу выполненной. Мое желание
менее скромно: хотелось бы, чтобы вы усвоили одну мысль уже за одну эту лекцию.
Мысль эта следующая: отношения научной и житейской психологии подобны
отношениям Антея и Земли; первая, прикасаясь ко второй, черпает из нее свою
силу.
Итак, научная психология, во-первых, опирается на житейский
психологический опыт; во-вторых, извлекает из него свои задачи; наконец,
в-третьих, на последнем этапе им проверяется.
А теперь мы должны перейти к более близкому знакомству с
научной психологией.
Знакомство с любой наукой начинается с определения ее
предмета и описания круга явлений, которые она изучает. Что же является
предметом психологии? На этот вопрос можно ответить двумя способами. Первый
способ более правильный, но и более сложный. Второй – относительно формальный,
но зато краткий.
Первый способ предполагает рассмотрение различных точек
зрения на предмет психологии – так, как они появлялись в истории науки; анализ
оснований, почему эти точки зрения сменяли друг друга; знакомство с тем, что, в
конечном счете, от них осталось и какое понимание сложилось на сегодняшний
день.
Все это мы будем рассматривать в последующих лекциях, а
сейчас ответим кратко.
Слово «психология» в переводе на русский язык
буквально означает «наука о душе» (гр. psyche – «душа» +
logos – «понятие», «учение»).
В наше время вместо понятия «душа» используется
понятие «психика», хотя в языке до сих пор сохранилось много слов и
выражений, производных от первоначального корня: одушевленный, душевный,
бездушный, родство душ, душевная болезнь, задушевный разговор и т. п.
С лингвистической точки зрения «душа» и
«психика» – одно и то же. Однако с развитием культуры и особенно
науки значения этих понятий разошлись. Об этом мы будем говорить позже.
Чтобы составить предварительное представление о том, что
такое «психика», рассмотрим психические явления. Под психическими
явлениями обычно понимают факты внутреннего, субъективного опыта.
Что такое внутренний, или субъективный, опыт? Вы сразу
поймете, о чем идет речь, если обратите взор «внутрь себя». Вам
хорошо знакомы ваши ощущения, мысли, желания, чувства.
Вы видите это помещение и все, что в нем находится; слышите,
что я говорю, и пытаетесь это понять; нам может быть сейчас радостно или
скучно, вы что-то вспоминаете, переживаете какие-то стремления или желания. Все
перечисленное – элементы вашего внутреннего опыта, субъективные или психические
явления.
Фундаментальное свойство субъективных явлений – их
непосредственная представленность субъекту. Что это означает?
Это означает, что мы не только видим, чувствуем, мыслим,
вспоминаем, желаем, но и знаем, что видим, чувствуем, мыслим и т. п.; не только
стремимся, колеблемся или принимаем решения, но и знаем об этих стремлениях,
колебаниях, решениях. Иными словами, психические процессы не только происходят
в нас, но также непосредственно нам открываются. Наш внутренний мир – эта как
бы большая сцена, на которой происходят различные события, а мы являемся
одновременно и действующими лицами, и зрителями.
Эта уникальная особенность субъективных явлений открываться
нашему сознанию поражала воображение всех, кто задумывался над психической
жизнью человека. А на некоторых ученых она произвела такое впечатление, что они
связали с ней решение двух фундаментальных вопросов: о предмете и о методе
психологии.
Психология, считали они, должна заниматься только тем, что
переживается субъектом и непосредственно открывается его сознанию, а
единственный метод (т. е. способ) изучения этих явлений – самонаблюдение.
Однако этот вывод был преодолен дальнейшим развитием психологии.
Дело в том, что существует целый ряд других форм проявления
психики, которые психология выделила и включила в круг своего рассмотрения.
Среди них – факты поведения, неосознаваемые психические процессы, психосоматические
явления, наконец, творения человеческих рук и разума, т. е. продукты
материальной и духовной культуры. Во всех этих фактах, явлениях, продуктах
психика проявляется, обнаруживает свои свойства и поэтому через них может
изучаться. Однако к этим выводам психология пришла не сразу, а в ходе острых
дискуссий и драматических трансформаций представлений о ее предмете.
В нескольких последующих лекциях мы подробно рассмотрим, как
в процессе развития психологии расширялся круг изучаемых ею феноменов. Этот
анализ поможет нам освоить целый ряд основных понятий психологической науки и
составить представление о некоторых ее основных проблемах. Сейчас же в порядке
подведения итога зафиксируем важное для нашего дальнейшего движения различие
между психическими явлениями и психологическими фактами. Под психическими
явлениями понимаются субъективные переживания или элементы внутреннего опыта
субъекта. Под психологическими фактами подразумевается гораздо более широкий
круг проявлений психики, в том числе их объективные формы (в виде актов
поведения, телесных процессов, продуктов деятельности людей,
социально-культурных явлений), которые используются психологией для изучения
психики – ее свойств, функций, закономерностей.