Хорошо известно, что А.Н. Леонтьева и П.Я. Гальперина долгие годы связывали не только совместная работа со времен харьковского периода деятельности А.Н. Леонтьева, когда П.Я. Гальперин стал сотрудником в группе психологов, лидером которой был А.Н. Леонтьев, но и тесные личные отношения. Как и А.Н. Леонтьев, П.Я. Гальперин постоянно возвращался к вопросу о том, что есть предмет психологии, как трактовать само понятие «психическая деятельность», в каком отношении оно находится с понятием деятельности, каковы задачи и методы психологического исследования, и т.д. Если мы сравним высказывания А.Н. Леонтьева, которые содержатся в его заметках, называемых им «Философскими тетрадями», с соответствующими высказываниями П.Я. Гальперина, посвященными проблеме предмета психологии, анализу содержания и основных функций психической деятельности, «взаимосвязи» психической деятельности и ее физиологических механизмов, то и по содержанию этих высказываний, и даже по используемой ими терминологии мы обнаружим почти полное идейное и терминологическое совпадение соответствующих текстов.
Так, например, А.Н. Леонтьев пишет: «Понять поведение = понять, на что и как оно ориентируется. Ориентироваться = установить свое положение в обстановке в связи с целями своей деятельности. В этом 2 части: 1) составить правильный ориентирующий образ и 2) определить свое состояние, свои возможности, пути к цели. Следовательно, ориентировочная деятельность имеет дело А) с ориентирующим образом и Б) с самой средой, в которой нужно ориентироваться. Ориентировочная деятельность является подлинной деятельностью. С психологической стороны она состоит в активной перестройке представления о действительности сообразно самой действительности и заданиям своей деятельности, в активном и целесообразном соединении прошлого опыта с наличным восприятием». П.Я. Гальперин отмечает: «Ориентировка поведения (выполняемого или намечаемого) на основе образа и есть та специфическая «сторона» деятельности человека и животных, которая является предметом психологии». Совершенно очевидно, что подобное совпадение взглядов отражает глубокую общность методологических и теоретических позиций, сложившуюся благодаря десятилетиям совместной работы и личной дружбы этих выдающихся психологов.
Но известно, что с конца 1960-х гг. между А.Н. Леонтьевым и П.Я. Гальпериным возникла сначала скрытая, а потом и открытая полемика по самым важным для них проблемам – предмета и методов психологии, ее задач, роли и возможностей планомерного формирования умственных действий и понятий как основного пути психологического исследования деятельности и т.д.
Исторический смысл теории П.Я. Гальперина
Гальперин творил в эпоху расцвета деятельностной теории, и на принадлежность его концепции к деятельностному подходу указывали многие отечественные психологи и философы, однако в трудах Гальперина не содержится прямого ответа на вопрос о соотношении собственных взглядов и деятельностного подхода.
М.А. Степанова анализирует основные положения и принципы теории деятельности А.Н. Леонтьева и их представленность в работах ПЯ. Гальперина и делает вывод: концепция Гальперина является деятельностной по своему внутреннему психологическому содержанию, но при этом принципиально отличается от других вариантов деятельностного подхода определением предмета и метода психологии. В этом, по мнению Степановой, заключается исторический смысл психологии Гальперина.
Как известно, в 1950-е гг. П.Я. Гальперин начал активно развивать новое направление психологических исследований в рамках создаваемой им теории поэтапного формирования умственных действий и понятий. Результаты проведенных в свете этой гипотезы исследований закономерно подвели П.Я. Гальперина к формулировке теории поэтапного формирования умственных действий и понятий, ставшей основой оригинального и во многом принципиально нового понимания и предмета, и методов психологии, и заставили его самого во многом пересмотреть и собственные взгляды, и точки зрения многих других психологов, в том числе Л.С. Выготского и А.Н. Леонтьева, на ключевые вопросы психологической науки. Именно эти методологические следствия из теории П.Я. Гальперина не были приняты А.Н. Леонтьевым.
Разногласия в подходе к предмету психологии
Исходя из понимания важности учета предметного содержания деятельности, действия, операции или функции (в зависимости от уровня анализа строения деятельности), необходимо также учитывать, что нельзя смешивать предметное содержание любого конкретного действия и другие его аспекты, например, характер и форму его выполнения, особенности протекания и т.п., определяемые содержанием и средствами его ориентировки и, в свою очередь, определяющие эту ориентировку. Постоянный учет объективной многоаспектности деятельности субъекта, существующей лишь в форме реального жизненного процесса, обладающего не только свойством предметности, – залог успешности собственно психологического исследования деятельности.
А.Н. Леонтьев отмечал, что «действия – это не особые «отдельности», которые включаются в состав деятельности. Человеческая деятельность не существует иначе, как в форме действия или цепи действий Если из деятельности мысленно вычесть осуществляющие ее действия, то от деятельности вообще ничего не останется. Это же можно выразить иначе: когда перед нами развертывается конкретный процесс – внешний или внутренний, – то со стороны его отношения к мотиву он выступает в качестве деятельности человека, а как подчиненный цели – в качестве действия или совокупности, цепи действий».
Для П.Я. Гальперина операционная сторона деятельности и ее орудийная опосредствованность всегда являлись важнейшими аспектами психологического исследования. Ведь в мотивах и целях выражается, порой, наша зависимость от конкретных обстоятельств жизни, в отличие от орудий и средств, обеспечивающих определенную свободу и соответственно произвольность деятельности. Человеческая деятельность не только процесс реализации сложившихся отношений субъекта деятельности, но и процесс сознательного использования сложившихся способов действия и сознательного создания новых способов, новых способностей и новых возможностей деятельности.
Таким образом, мы видим, что позиция «раннего» Леонтьева, которая отчетливо видна в «Философии психологии» совпадает с подходом Гальперина. Однако в дальнейшем наметилось идейное расхождение: Гальперин критично относился к развиваемому Леонтьевым деятельностному подходу за игнорирование им конкретного изучения операционных аспектов деятельности.
Если Леонтьев занимался теоретическим анализом мотивационной структуры деятельности, то Гальперина интересовала реальная предметная деятельность, эффективность которой определяется не столько качеством мотивации, сколько ее операционным составом.