Борьба против атомного оружия в СССР
2 июня, с ознаменованием четвертой годовщины провозглашения республики, официально началась компания за запрещение атомного оружия, инициированная Всемирным комитетом сторонников мира.
Речь идет о важной дате. В этом году мы имели формальное право на зрелище, а, по сути, смогли ухватить пульс события. Второе июня действительно не было одним из тех традиционных официальных дней, где смешиваются пародия и традиции, чтобы дать пошлый, пустой, не отражающий народного чувства спектакль. Оно не было расписанным празднеством. Для нас это одновременно был случай увидеть демонстрацию двух политик — итальянской буржуазии, представленную правительственным большинством, и политику парламентской оппозиции. С одной стороны – буржуазное государство, интегрированное в атлантическую политику, оно организует военные парады перед президентом Эйнауди; с другой – оппозиция, которая голосом П.Тольятти опять преподносит нам доводы за продолжение “национальной” политики; ругая все отрицательные аспекты, она упорствует в провале, к которому её и привела указанная политика, твердит о своем намерении объединить массы трудящихся для борьбы, проводимой ей в рамках закона внутри контрреволюционной республики.
Между этими двумя основными моментами празднества – выражениями действительной победы буржуазии, вклинивается начало антиядерной кампании, словно для того, чтобы ясно показать – преемственность в методе существует, даже если результаты гибельны. Антиядерная кампания делает первые шаги по зыбкой почве, в которой уже увязла политика. Теряя почву под ногами.
Цель кампании, как известно, собрать подписи в поддержку Стокгольмского воззвания, составленного Всемирным комитетом сторонников мира. Это воззвание, состоящее из трех пунктов, требует запрещения атомного оружия, международного контроля за ядерной энергией и призывает осудить как за военное преступление “правительство, которое первым применит атомную бомбу против какой-либо страны”.
Очевидно, это воззвание служит определенной цели: собрать миллионы подписей, чтобы придать акции международную значимость, сопоставимую с ООН, и мобилизовать все общественное мнение против применения атомного оружия. Организационная машина Комитетов защиты мира заработала. Она претендует на подписи старых политиков из правящего класса (Орландо, Нитти, Лабриола и др.), “прогрессивных” капиталистов, высшего духовенства. Эта кампания ведется по типу рекламы. Повсюду сообщается о представительных подписях — членов национальной команды по футболу, киноактеров и велосипедистов «Тур д’Итали» (“Спортсмены! Берите пример с чемпионов!”), которые, якобы доказывают то, что кампания строится на прочных основах. Особая забота – сбор «весомых» подписей: такова, похоже, цель номер один этой кампании.
В одной лишь Италии рассчитывают на 20 миллионов подписей. “Эксплуатируемые и эксплуататоры, богатые и бедные! От Стокгольмского воззвания зависит спасение мира, поэтому подписывайтесь все, пока вы ещё живы!” – таков лозунг. Антиядерная надклассовость.
Многие невольно зададутся вопросом: почему ИКП стала инициатором этого крестового похода и почему только против атомного оружия. Это вопрос, который задают себе все, и коммунисты, и не коммунисты.
Прежде всего, следует уточнить: нынешняя кампания является частью “новой мирной политики”, принятой коммунистическими партиями всего мира. По этому поводу руководители Компартии (“За прочный мир, за народную демократию”) делают замечания, что борьба за мир, задуманная Информбюро коммунистических и рабочих партий, продиктована потребностями советской политики: потому она рикошетом испытывает все её колебания, все “повороты”. Что к тому же однозначно подтверждает и заявление о подчиненности Советскому Союзу, сделанное всеми коммунистическими партиями: они признают за СССР руководящую роль и предлагают взять на себя защиту восточного блока любой ценой. Прошло два показательных, в этом отношении, собрания: собрание центрального комитета ИКП (Рим, 12-14 апреля) и XII Национальный съезд Французской коммунистической партии (Жанвилье, 2-6 апреля). Действительно, в их работе выделена четкая политическая линия по вопросу о мире. Взаимоотношения между Тольятти и Торезом сделали возможным то, что борьба за мир останется основным объектом действий этих компартий в международной политике. А заодно и то, что экономические вопросы будут трактоваться как проблемы, связанные с вопросом о мире.
Сейчас бороться за мир – это значит (с точки зрения советских людей) разбить и ослабить блокаду со стороны западных стран. Для СССР проблема, возможно, стоит так — мир в международных отношениях. Сегодня – это означает разрядку, конец «холодной войны». Нет вопроса об искоренении причин войны (капитализма), о радикальном устранении необходимых для войны орудий (государства, милитаризма). Если бы СССР действительно хотел бороться за мир, он начал бы с преобразования собственного базиса, он провел бы революцию внутри страны. Однако исторические условия говорят нам, что до этого ещё очень далеко. Борьба за мир, следовательно, есть борьба под покровительством, единственное предназначение которой – обслуживать государство. Вспоминают, например, защищаемую Сталиным и Ждановым теорию мирного сосуществования двух различных систем. Мы полагаем, что именно этой теорией руководствуется новый курс сталинской политики. А также мы полагаем, что именно с этой теорией связана нынешняя антиядерная кампания. Вот почему данная петиция, направленная якобы в поддержку мира, говорит только об атомной бомбе и контроле над ней, уклоняясь от осуждения всех, какими бы они ни были, инструментов войны.
Говоря о мире, Эмилио Серени недавно написал: “Нет никакого сомнения, например, что при угрозе возрождения фашизма и объявления, губительных для свободы мер непосредственная стихийная реакция народа сильнее, чем при событиях, которые способны все-таки заставить осознать всю серьезность и неизбежность войны”.
Это так. Но Серени не задается вопросом: почему? Если ему помнятся забастовки против губительных для свободы законов, он может сделать сравнение с кампанией Комитетов защиты мира и заметить громадное отличие. В первом случае он найдет стихийное участие, сильную боеспособность, инстинктивную способность определять опасности и такую же способность к единству, по крайней мере, при протесте. Антиядерная кампания порождает всевозможные сомнения, на вызываемые ею вопросы дает ответы только в духе Макиавелли, либо просто риторические. Превращается в акт механического подписания, в котором нет никакого народного энтузиазма. Контраст между двумя формами борьбы бросается в глаза.
Демонстрации против ограничения свобод, даже когда они не доходили до революционных требований, базировались на несомненном осознании интересов трудящихся классов. Антиядерная же кампания исходит из заранее изданной директивы, проблему мира в сознании народа она вряд ли затрагивает, а это-то и делает её вопросом большой политики.
На самом деле, согласно любой логике, находящей отзвук в общественном сознании, всенародный референдум мог бы высказаться против всех видов оружия, против всех видов милитаризма. Если предстоит сделать первый шаг против войны – то именно такой шаг. Это первое условие эффективной борьбы, той борьбы, что не довольствуется увеличением количества подписей, а начинает выковывать коллективную антивоенную волю.
Только революционная политика может обеспечить этот минимум последовательности в борьбе. Борьба против атомной бомбы – да, но также и против всех орудий милитаризма. Значит, против основных империалистических учреждений, подпитывающих риск атомной войны. За революционное пораженчество, устраняющее силы войны.
Это – единственное средство ликвидировать атомное оружие, и это наше средство.