Политические колебания франции
О французских политических колебаниях по перевооружению Германии, которые были высказаны Мохом в Америке, мы писали, что французская “фронда” была ничем иным, как фазой процесса объединения империалистических групп вокруг одной платформы действий. Фактически то, при чем мы присутствуем при всё более и более явных проявлениях естественной тенденции империалистического феномена: внутренней борьбе между различными национальными группами, которая в политическом плане выражается в дипломатических баталиях большего или меньшего размаха, а в экономическом — отражается в попытках к интеграции основных финансовых ветвей соответствующих национальных базисов.
Мы обращаем внимание на то, что процесс империалистической концентрации всех политических, экономических, государственных, социальных и культурных организаций уже зашел далеко и что приготовление к третьей мировой войне форсируется. Это не означает, что не было в данной исторической эволюции нашумевших эпизодов. Если мы анализируем эти эпизоды изолированно, сами по себе, мы рискуем вывести оттуда ошибочные выводы. Если же наоборот, мы каждый эпизод укладываем в систему, детерминирующую его, то будет легче вывести всю содержащуюся в нем информацию о соотношении сил между группами, о состоянии международного баланса, о действии в качестве гегемона данной группы.
Именно подобными критериями пользовались мы, чтобы понять значение французского раскола относительно американских проектов перевооружения Германии. Сегодняшняя действительность по истечении краткого периода времени подталкивает к выводу из нашего анализа.
Германское перевооружение, ранее отложенное, возвращается через корейскую дверь. Её открыла встреча Трумэна с Эттли, где вопрос о «лучшей политике» в Азии совпал с ускорением решения о перевооружении Европы. Таким образом, если бы они и хотели продемонстрировать извилистый характер империалистической стратегии и способ, с помощью которого последняя получает дивиденды из собственных ошибок, то ничего лучшего найти не смогли бы.
Отчитываясь перед Палатой общин о своей недавней поездке, Эттли заверил своих оппонентов справа, что скоро будет начато окончательное оформление работ по военным приготовлениям в Европе, в Брюсселе 18 декабря на двух предусмотренных встречах министров иностранных дел и обороны стран Северной Атлантики.
Отныне недвусмысленно говорят о создании немецких дивизий; более того, сейчас вроде бы известно, что командующим войсками стран-сателлитов будет назначен Эйзенхауэр, помогать ему будут пять командующих по зонам: англичанин – Северная Европа, француз – Западная Европа, итальянец – Южная Европа, английский либо американский адмирал – Средиземноморский флот и французский генерал – Северная Африка.
Капитуляция Франции перед американскими проектами будет куплена за две высокопоставленные должности в объединенном военном командовании. Таким способом Плевен сможет достичь одну из целей правящего класса Франции: поддержать с грехом пополам престиж Франции как могучей державы. Иллюзия, не заслуживающая никаких комментариев. Взамен нам нужно настаивать на собственной демагогической значительности, которая служит только одному – скрыть от глаз народа Франции порабощение её Соединенными Штатами. Правительство Плевена может, кроме того, кичиться своими “верными служащими”, чтобы получить поддержку в защите колониальных интересов во Вьетнаме; что важно, для французских торговцев.
Отметим также, что правительство Де Гаспери даже не старается выменять свои “тридцать сребреников”. Оно приняло точку зрения о перевооружении Германии, не выдвигая своих условий. Наш Сфорца не утрудился даже тем, чтобы потребовать в обмен часть бывших колоний, которые, впрочем, есть лишь в ностальгических мечтах неофашистских националистов.
Тогда кто же остается противником перевооружения немецкой молодежи? Кто угодно, только не Аденауэр, который после маневров с целью попробовать добиться взамен некоторой автономии, отступил и принял американские планы. Единственным действительно определяющим фактором остается немецкий народ, который оказывает воздействие на политический выбор немецких партий. Но мы прекрасно знаем, каким может быть состояние народа, пять лет находящегося под военной оккупацией. Мы знаем, что, создавая и поддерживая те партии, которые проявляют больше послушания, оккупационные силы, в конечном счете, определяют и управляют политической жизнью.
Это происходит потому, что официальная картина политической ситуации в Германии, как в Республике Бонна, так и в Восточной части, фальшивая, искусственная, так как не отражает реальных политических сил, что остаются в потенциальном состоянии и лишены возможности вырваться наружу. И все же воля немецкого народа проявляется через симптомы, которые не следует недооценивать. Последние выборы – один из них, он ясно говорит об этом. Воля к миру, отказ сражаться за любой из блоков, недовольство, которое вызывает политика Аденауэра, объединились в голосах за социал-демократические списки в противовес другим партиям, а особенно христианско-демократической партии.
С этой точки зрения позволительно квалифицировать немецкую социал-демократическую политику как запасной путь империализма. Тогда как в первый послевоенный период социал-демократы сыграли роль авангарда контрреволюции, предав пролетариат и отдав его нацизму после того, как были убиты его лучшие представители, во второй послевоенный период социал-демократия служит политическим резервом, оставаясь на демагогических, якобы неприязненных позициях по отношению к перевооружению, защите свободной Германии и т.д. По прошествии первого момента народным массам, таким образом, удалось ослабить политические тиски, в которых их держали оккупационные силы. Массы, дезориентированные из-за отсутствия революционного движения, начинают непоследовательно и беспорядочно проявлять признаки независимости. Этого достаточно, чтобы остановить свой политический выбор на социал-демократии, созданной для роли плотины, чтобы тормозить и направлять на другой путь революционных застрельщиков рабочего класса. Вновь оппортунизм действует последовательно и в соответствии со своей природой. Результаты его деятельности уже чувствуются.
Немецкий опыт все-таки показывает нам, какие силы могли бы помешать подготовленному двенадцатью североатлантическими правительствами перевооружению.
Снова история подтверждает революционный характер антиимпериалистической борьбы, необходимость разоблачать политических агентов господствующих групп, в каком бы наряде они ни были, и неотложность решительной битвы против милитаризма.
В Германии империалистическая игра готова подойти к окончанию. Остается одна надежда: способность трудящихся масс открыто проявить свое несогласие с перевооружением вне поля политики и тактики партий.
В Италии к этому нужно приступать немедленно; не будет открытого протеста – не будет и надежды, останутся только иллюзии.
(“Il Libertario”, 27 декабря 1950)