1. Субъект и объект
2. Теория познания
3. Р. Декарт
4. Б. Спиноза
5. Г. Лейбниц
6. Континентальный рационализм и английский эмпиризм
7. Ф. Бэкон
8. Д. Локк
9. Д. ЮМ
10. И. Кант
11. Соотношение рационального и чувственного познания
12. Список используемой литературы.
1. Субъект и объект
В философии Нового времени появляются понятия субъекта и объекта, о которых К. Фишер писал так: «Мир и «я» относятся, друг к другу не как целое к части и не как две противоположно¬сти, исключающие друг друга, но как объект к субъекту, обус¬ловливаемое к условию».
При таком философском понимании субъектом является не только человек. Субъектом стали называть все активное и индиви¬дуальное, понимая его как основу сущего. Поднял субъекта на головокружительную высоту Декарт, а две выдающиеся философ¬ские системы Нового времени, базирующиеся на субъекте, со¬здали Кант и Гегель. Субъект стал не только мерой (по Протогору и античным софистам), но и основанием всех вещей.
Объектом же будут называться не только независимо от чело¬века существующие предметы, но и все пассивное, что противо¬стоит субъекту как активному началу.
2. Теория познания
Для античной философии главной была этика, для средневе¬ковой — теология, для новоевропейской — теория познания. Не как вести себя в мире, а как познать его — вот основной вопрос новой философии. Большинство философов Нового времени, в том числе И. Кант, считавший вопрос «что есть человек?» глав¬ным, смотрели на человека, прежде всего как на познающее суще¬ство.
Такой сдвиг интересов был вызван тем, что Господствующей отраслью культуры в новое время стала наука, и философия пе¬реориентировалась на те вопросы, в решении которых наука была в наибольше степени заинтересована.
Р.Декарт, Д.Локк, Г.Лейбниц, Д. Юм, И. Кант занимались фи¬лософским обоснованием науки, по-своему отвечая на вопрос Аристотеля: « … если ничего не существует помимо единичных ве¬щей — а таких вещей бесчисленное множество, — то, как возмож¬но достичь знания об этом бесчисленном множестве? Ведь мы познаем все вещи постольку, поскольку у них имеется что-то еди¬ное и тождественное и поскольку им присуще нечто общее». Суть этого общего и пыталась раскрыть новая философия.
3. Рене Декарт
Родоначальник новоевропейской философии Рене Декарт (1596-1650), подобно Сократу, отказался «от всех суждений, при¬нятых человеком ранее на веру», и писал, «что-то немногое, что я узнал до настоящего времени, почти ничто в сравнении с тем, чего я не знаю и что я не отчаиваюсь узнать».
Философия возвращалась к здравому смыслу. Как Сократ пред¬почитал не рассуждать о небесном и божественном, поскольку о нем ему ничего не известно, так и Декарт, «узнав … что исти¬ны, познаваемые путем откровения, выше нашего разумения … не осмелился сделать их предметом … слабых суждений и пола¬гал, что для успешного их исследования нужно иметь некое сверхъестественное содействие неба и быть более чем челове¬ком».
Декарт освободил философию от власти религии, как Сократ освободил ее от власти мифологии. Наступило возрождение фи¬лософии как часть возрождения культуры. Были обретены нити, потерянные Средневековьем, и восстановлена преемственность. Престиж философии резко взмывает вверх. «Философия … одна только отличает нас от дикарей и варваров … каждый народ тем более гражданственен и образован, чем лучше в нем философ¬ствуют».
Как Сократ, Декарт призывает познать, прежде всего, самого себя. Но декартов-ский человек — субъект и находится в основа¬нии всего. Первый принцип метафизики Декарта — «Я мыслю, следовательно, я существую». «В то время как я готов мыслить, что все ложно, необходимо, чтобы я, который так мыслит, был чем-нибудь». О самом своем существовании человек узнает толь¬ко потому, что он мыслит.
Не только мысль, но мыслящий человек становится в основа¬ние сущего.
Декарт — родоначальник рационализма Нового времени, как Сократ — основатель философии как рационального подхода к целостному бытию, и неудивительно, что для Декарта столь же большое значение имел метод.
Сократ боролся против предрассудков софистов и обыватель¬ских суждений толпы, и то же делал Декарт, выражая сомнение в истинности общепринятого мнения. Его сомнение не убеждение агностика, а предварительный прием. Можно сомневаться даже в существовании внешнего мира, но если я сомневаюсь, я мыслю, сле-
довательно, существую.
Критерием истинности познания Декарт признает ясность и отчетливость идей. Его ясность и отчетливость сродни аристоте¬левой очевидности: «А самое достоверное из всех начал — то, относительно которого невозможно ошибиться, ибо такое нача¬ло должно быть наиболее очевидным (ведь все обманываются в том, что не очевидно) и свободным от всякой предположитель¬ности».
Декарт формулирует правило: «Никогда не принимать за ис¬тинное ничего, что я не познал бы таковым с очевидностью … и включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь ясно и столь отчетливо, что не дает мне никакого пово¬да подвергать их сомнению». Принципы Декарта — в отличие от сократовской майовтики — методы научного познания. Тут и ана¬лиз, и переход от простого к сложному, и полнота охвата иссле¬дуемого предмета. За образец принимается математика. Математи¬ческое знание, по Декарту, совершенно достоверно и обладает всеобщностью и необходимостью. Декарт отводил исключитель¬ную роль дедукции, под которой понимал рассуждение, опираю-щееся на вполне достоверные исходные положения (аксиомы) и состоящее из цепи также достоверных логических выводов. Досто¬верность аксиом усматривается разумом интуитивно, без доказа¬тельства, с полной ясностью и отчетливостью. Вооруженный ин¬туицией и дедукцией, разум может достичь полной достовернос¬ти во всех областях знания. Метод Декарта представляет собой рас¬пространение на все познание приемов, применяемых в матема¬тике.
Совершенство знания и его объем определяются зависимос¬тью нашего познания от врожденных идей. О телесных вещах достоверно известно очень немногое, гораздо больше — о человеческом духе и еще больше — о Боге. Однако чем дальше мы продвигаемся в познании, тем необходимее данные органов чувств.
Учение Декарта о непосредственной достоверности самосо¬знания, врожденных идеях, интуитивном характере аксиом ¬опора рационализма Нового времени. Метод Декарта направлен не на спор с другими людьми, как у Сократа, а на овладение
бытием, господство человека над силами природы, открытие новых технических средств, усовершенствование природы чело¬века.
Философия Нового времени сформулировала представление о субстанции как вещи, которая не нуждается для своего существо¬вания ни в чем, кроме себя самой. Аналогично тому, как Сократ ввел понятия в противоположность вещам, так Декарт — духовную субстанцию, атрибутом (главным свойством) которой являет¬ся мышление в противоположность телесной субстанции, атр¬ибут которой — протяжение. От декартовых субстанций идут споры соотношении материального и идеального и о том, что из них первично.
По Декарту, восприятие, волнение относятся к мыслящей субстанции; к телам относятся величина, т.е. протяжение в длину, ширину и глубину; фигура, движение, расположение и делимость частей, и прочие свойства, больше относящиеся к форме тел, чем к содержанию.
4. Бенедикт Спиноза
После выделения Декартом двух субстанций возникла пробле¬ма их связи. Решая ее, Бенедикт Спиноза (1632 -1677) предположил, что мышление и протяжение представляют собой два атри¬бута одной субстанции. Отсюда следовал вывод, что Бог суще¬ствует во всех телах природы и во всех точках пространства. Такое представление называется пантеизмом (от «пан» — все, «теос» ¬Бог). Единственная вечная и бесконечная субстанции Спинозы¬ «причина самой себя» и всех многообразных вещей — ее порожде¬ний. Спинозова самопричинность мира напоминает представле¬ние индусов о Брахмане как причине самого себя.
По мнению Декарта, зависимость души от тела проявляется в человеческих страстях. Декарт сформулировал «естественный за¬кон психофизической обусловленности», в соответствии с кото¬рым страсти никогда не исчезают, но более слабые страсти вы¬тесняются более сильными. Б. Спиноза, подобно Декарту, полагал, что аффекты являющиеся страданием души, проистекают из неадекватного познания. Душевное состояние, необходимое и непосредственно сопровождающее ясное сознание, названо им «интеллектуальной любовью к Богу». По мнению Спинозы, мы ни к чему не стремимся только потому, что это — хорошо, на¬оборот, потому считаем что-либо добрым, что стремимся к нему, желаем и хотим его. «Мы различным образом возбуждаемся внеш¬ними причинами и волнуемся, как волны моря, гонимые проти¬воположными ветрами, не зная о нашем исходе и судьбе». В дру¬гом смысле, но сходными словами Б. Паскаль назвал человека «мыслящим тростником», имея в виду его слабость в безбрежном океане Вселенной.
Спиноза отрицал свободу воли, которая для него лишь осознанная необходимость. Концепция свободы Спинозы коренным образом отличается как от представлений античных философов, которые считали свободой (как Сенека) избавление от внешних обстоятельств или (как Эпикур) избавление от внутренних стра¬хов, так и от представлений средневековых философов о сво¬боде как дарованной Богом человеку возможности поступать, как он хочет. С точки зрения Спинозы, человек свободен не тогда, когда проявляет своеволие, а когда понимает (осознает) необходимость поступать в соответствии с объективными зако¬нами.
5. Готфрид Вильгельм Лейбниц
Немецкий философ Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646-1716) в «Новых опытах о человеческом разуме» подверг критике суб¬станции Декарта и Спинозы за пассивность; утверждая, что нельзя понять субстанций (материальной и телесной) без всякой их ак¬тивности, что активность свойственна субстанции вообще. Лейб-ниц стремился отыскать динамические начала для объяснения многообразия мира. Он утверждал, что все вещи обладают соб¬ственной силой, внутренней способностью непрерывно действо¬вать. Это и есть их субстанция.
Возражая Декарту, Лейбниц отмечал, что из одних лишь гео¬метрических свойств тел нельзя вывести физические характери¬стики — движение, сопротивление, инерцию и т.д. «Протяже¬ние» Декарта Лейбниц назвал явлением, за которым скрывается непространственное, чисто духовное бытие простых субстанций, которые он назвал монадами. Монады не влияют друг на друга, «они не имеют окон» в мир; каждая монада — это «сжатая вселен¬нaя». Согласованность между ними — результат «предустановлен¬ной гармонии», обеспечиваемой Богом.
На представление Лейбница о монадах как «единицах» бытия большое влияние оказало открытие микроорганизмов в биоло¬гии с помощью появившегося тогда микроскопа и создание дифференциального исчисления, в основе которого лежит по¬нятие «бесконечно малой величины». Монада и является такой бесконечно малой нетелесной, но реально существующей величиной.
Лейбниц дополнил три закона логики Аристотеля «законом достаточного основания», в силу которого мы усматриваем, что ни одно явление не может оказаться истинным или действитель¬ным, ни одно утверждение справедливым без достаточного осно¬вания, хотя эти основания в большинстве случаев вовсе не могут быть нам известны.
6. Континентальный рационализм и английский эмпиризм
Декарт, Спиноза и Лейбниц принадлежали к направлению, получившему название континентального рационализма, поскольку все три философа жили на европейском континенте и были рационалистами.
Поиски истины и ее критерия велись также на путях эмпириз¬ма, подчеркивавшего первостепенное значение чувственного опыта. Соперничающие линии рационализма и эмпиризма продолжают традиции соответственно элеатов и Гераклита. В Европе к рацио¬нализму больше тяготела немецкая философия (во Франции пос¬ле Декарта укрепились позиции материализма, склонного отож-дествлять эмпирическую реальность с сущностью вещей), к эм¬пиризму — английская. Направление, противостоящее континентальному рационализму и представленное английскими филосо¬фами, получило название английского эмпиризма. Среди его пред¬ставителей выделим также трех философов.
7. Френсис Бэкон.
Для старшего современника Декарта Френсиса Бэкона (1561¬1626) лучшее из всех доказательств — опыт, а чувства — основа знания. Бэкон считал причиной заблуждений ложные идеи, кото¬рые называл идолами, или призраками. Призраки рода общи всем людям и являются искаженным отражением вещей из-за того, что человек примешивает к их природе свою собственную. Призраки пещеры возникают из индивидуальных особенностей каждого человека. Призраки рынка — из неверного использования слов. Призраки театра — ложные учения, завлекающие – подобно пышным представлениям.
Путь преодоления призраков — обращение к опыту и обработ¬ка его с помощью ин-
дукции. Индукция, «выведение аксиом из опыта», исходит, по Бэкону, из восприятия отдельных фактов и, поднимаясь, шаг за шагом, доходит до самых общих положений, составляя основу научного метода.
Как и Декарт, Бэкон высоко ценил значение научного метода, который, подобно циркулю, стирает различие индивидуальных способностей и дает каждому возможность начертить самый пра¬вильный крут. Но рациональным методам он предпочитал эмпи¬рические.
Бэкон особенно подчеркивал значение научного эксперимен¬та и анализа. «Лучше рассекать природу на части, чем отвлекаться от нее».
В утопическом произведении «Новая Атлантида» Бэкон дал образ идеального государства. Но если в платоновской Атлантиде главный упор делается на идеальные принципы управления, то у Бэкона в соответствии с надеждами, которые в Новое время пи¬тали на науку, благосостояние жителей зиждется на научно-тех¬нических достижениях, хотя мудрые правители острова предвар-ительно решают, какие из них использовать, а какие нет.
8. Джон Локк
Следующий представитель английского эмпиризма — Джон Локк (1632-1704) первым в философии Нового времени выде¬лил теорию познания как специальную дисциплину. Локку при¬надлежит учение о первичных и вторичных качествах, заставляющее вспомнить античную атомистику. К первичным качествам он относил те, которые «реально существуют в телах», неотделимы от них (объем, плотность, форма, число, расположение, движе¬ние). Вторичные качества (цвет, запах, вкус, звук) не присут¬ствуют в самих телах, а представляют собой следствие воздействия на нас первичных качеств. Итак, первичные качества существуют в телах независимо от человека, а вторичные — результат взаимодействия тел с органами его чувств.
Локку принадлежит определение рождающегося человека как tabula raza («чистая доска»). Все свои понятия, по Локку, человек приобретает из жизненного опыта и не имеет, вопреки Декарту врожденных идей. С позиций эмпиризма Локк подверг критике представление о мыслительной субстанции.
Завершением английского эмпиризма стала философия Дэвида Юма (1711-1776). Критикуя учение Локка о первичных и вторичных качествах, Юм писал, что качества притяжения и не¬проницаемости не имеют права на название первичных. Идею про¬тяжения мы получаем исключительно посредством чувств зрения и осязания, а если все качества, воспринимаемые чувствами, существуют в уме, но не в объекте, то заключение это должно быть перенесено и на идею протяжения, которая находится в полной зависимости от чувственных идей, или идей вторичных качеств.
Так, например, представление о плотности как первичном качестве связано с относительными размерами человека и окру¬жающих тел. Если бы размеры человека были близки к размерам атома, то окружающий мир не казался бы нам плотным. Напри¬мер, если бы ядро атома было величиной с горошину, то рассто-яние от него до электронов составило бы 5 км. А Вселенная, на¬оборот, приблизясь к размерам человеческого тела, не казалась бы столь разреженной, и Большая Медведица превратилась бы из скопления редких звезд в нечто более единое и плотное.
Общий вывод Юма таков: все качества тел являются вторич¬ными, и мы ничего не способны знать о внешнем мире как суще¬ствующем сам по себе.
Большое внимание Юм уделил проблеме причинности, и здесь он также выступил последователем агностицизма. Он не утверждал и не отрицал объективного существования причинности, но полагал, что она недоказуема, так как то, что считают за следствие, не содержится в том, что принимается за причину и не похоже на нее. Структура представлений о существовании при-чинных связей формируется, по его мнению, так. Сначала эмпирически констатируется пространственная смежность и следова¬ние во времени события Б после А, а также регулярность появле¬ния Б после А. Затем эти факты принимают за свидетельство необходимого порождения следствия причиной. Таким образом, понятие причинности возникает на основе логической ошибки (после этого — значит, по причине этого). Ошибка перерастает в устойчивую ассоциацию ожидания, в веру, что всякое появление А повлечет за собой Б. «Опыт только учит нас тому, что одно явление постоянно следует за другим, но не открывает нам тай¬ной связи, соединяющей их и делающей их неотделимыми друг от друга», — заключал Юм. Так, из того, что Солнце всходит и заходит каждый день, не следует, что утверждение «завтра Солн¬це взойдет» является истинным.
10. Иммануил Кант
Агностицизм Юма, поставивший под вопрос обоснование воз¬можности объективного научного познания, стимулировал созда¬ние трансцендентальной философии Иммануила Канта (1727 -1804). Декарт и Спиноза имели отправной точкой систему Аристотеля, в соответствии с которой идеи находятся в самих вещах, и нечто
устойчивое назвали субстанцией. Критика этого понятия Локком, Беркли и Юмом оказалась близка западному желанию перенести все определяющее в познании внутрь человека как субъекта. Поч¬ва для системы Канта, в которой человек не просто исходный пункт познания, как у Декарта, но формирует его результаты сво¬ими внутренними характеристиками, была подготовлена.
Развитие новоевропейской философии строилось на трех ос¬нованиях: общей логики развития философии; логики ее разви¬тия в пределах данного круга; национальных особенностей наро¬дов Европы. В соответствии с этим Кант (как и Платон, синтези¬ровавший главные из предшествовавших ему взглядов) соединил континентальный рационализм с английским эмпиризмом, взяв от первого представление о самостоятельности и автономности разумного в человеке, а от второго — опыт как критерий истин¬ности суждений об окружающем мире.
Попытку синтеза рационализма и эмпиризма предпринял Лейб¬ниц, добавив к локкову «нет ничего в интеллекте; чего не было бы в опыте» свое «кроме интеллекта». Оставалось выяснить, что же есть разум, и это взял на себя Кант.
Декарт говорил о врожденных идеях, Лейбниц — о врожден¬ных принципах. Кант обобщил эти взгляды в представлении об априорных (доопытных) формах восприятия и мышления. Таким образом, разум как бы предрасположен к выводу о необходимой связи. «Лишите материю всех ее представимых качеств, как пер¬вичных, так и вторичных, и вы до некоторой степени уничтожи¬те ее, оставив только какое-то неизвестное, необходимое нечто, в качестве причины наших восприятий». Это нечто Кант назвал «вещью в себе».
11. Соотношение рационального и чувственного познания
Кант переосмыслил проблему истинности чувственных воспри¬ятий, которая пришла из античности. Демокрит полагал, что вос¬приятия ложны, а истинны внечувственные атомы. Эпикур счи¬тал чувственные данные истинными, как и Аристипп. Аристотель, и стоики занимали промежуточную позицию, признавая одни чувственные восприятия истинными, а другие ложными. Рацио¬налисты ближе к Демокриту, эмпирики — к Аристиппу. Позиция Локка близка к позиции Аристотеля. Кант, приняв в качестве критерия истинности согласованность разумного с чувственным, ушел от решения вопроса об истине в абсолютном смысле. Примирить рационализм с эмпиризмом Кант попытался с помощью практи¬ческого разума, продолжая линию скептиков, которые, как пи¬сал Секст Эмпирик, не собирались бороться против житейской практики. В сфере чувственных восприятий все истинно, что под¬тверждается практическим разумом, но это истины субъекта, а не мира самого по себе. Гипотезой об априорных основах познания Кант спасал науку от юмовского скептицизма, хотя сама эта ги¬потеза эмпирически непроверяема.
Кант отрицал знание как воспоминание и способность мыш¬ления как такового проникать в суть вещей. Он начинает с про¬верки доводов разума чувственными данными. При этом сразу лишается смысла вопрос об истинности платонова мира идей и самостоятельной сферы духа. У Канта выводы определяются ис-ходными посылками. Ведь если истины мышления нуждаются в проверке органами чувств, значит, сфера духа не имеет самодов¬леющего значения и бессмысленно говорить об истинности объек¬тивного существования идей. Кант считал, что «чистый» разум, т. е. разум, в котором отсутствует информация, получаемая орга¬нами чувств, не способен что-либо доказать, но, стало быть, не-доказуемы и его исходные посылки.
Своеобразие Канта в том, что он анализирует возможности разума, исходя из убеждения в истинности только чувственных данных. До Канта этим занимались, как правило, те, кто считал источником истины разум. Например, Декарт из того, что протя¬жение можно мыслить само по себе, выводил его истинность. Кант из этой же посылки выводит его априорность и субъективность.
Кант отвергает метафизику как внечувственное исследование бытия. Мышление по самой своей природе, по его мнению, впа¬дает в противоречия (антиномии), когда оно хочет познать беско¬нечное и не опирается на данные органов чувств. Четыре антиномии, рассмотренные Кантом, касаются вопросов: является ли мир ограниченным или неограниченным в пространстве и времени; делима ли материя до бесконечности или состоит из атомов; обусловлено ли все совершающееся в мире причинной связью, или в мире существует свобода; принадлежит ли к миру (как часть его или как его причина) безусловно, необходимое существо или та¬кового нет?
Основной вопрос теории познания звучит так: где критерий того, что наши мыслительные конструкции соответствуют объек¬тивной реальности? Можно начать ходить, как Антисфен, дока¬зывая реальность движения и тем самым, признавая практику кри¬терием истины. Но теория познания на то и теория, чтобы пред¬лагать рациональные решения.
В своих попытках обоснования научного знания Кант сделал по отношению к Декарту примерно то же, что Платон по отно¬шению к Сократу, но только мир идей Платона находится вне человека, а Кант поместил его внутрь человеческого разума. В свое ¬время Августин отнес мир идей к Богу, что естественно для хри-стианина. Кант действовал в соответствии с идеалами эпохи Просвещения. Он предположил, что идея, например идея равенства, находится не в самой действительности и не вне ее, а в голове человека. Это и есть субъективный идеализм, к которому шла ново¬европейская философия.
Важное для Канта понятие — трансцендентальное единство апперцепции, благодаря которому на основе различных ощущений возникает целостный образ предмета. Данные всех пяти органов чувств (это и носит название апперцепции) соединяются, по Кан¬ту, вместе в голове человека (это и называется трансценденталь¬ным). Я формирует предмет (понятие «форма» идет от Аристоте-ля, но данная форма существует не в самих вещах, а в человече¬ском сознании). Поэтому предмет познания, по Канту, не дан, а задан разумом.
Кантово преодоление дилеммы рационального и эмпирического близко аристотелеву решению проблемы соотношения идеи и у материи. Одно соединяется с другим, но только не в действитель¬ности, как у Аристотеля, а в сознании человека. У Аристотеля форма накладывается на материю, создавая реальную вещь; у Канта априорные формы созерцания и рассудка накладываются на «вещь в себе», создавая явление.
Представление о субстанции зашло в тупик, что послужило стимулом для Канта. С одинаковой вероятностью могут быть и две субстанции, как думал Декарт, и одна, как считал Спиноза, и бесконечное множество (по Лейбницу) и не быть ни мыслитель¬ной (Локк), ни материальной (Беркли), ни какой-либо еще (Юм). Кант отбросил эту проблему, отнеся ее к непознаваемой «вещи в себе». Взамен ее он предложил свою позитивную программу, ос¬нованную на том, что пространство и время являются априорны¬ми формами чувственности, а категории качества, количества и др. априорными формами рассудка.
По Канту, то, что всеобще и необходимо, — априорно, кате¬гории врожденны, законы мышления, как и грамматика, фор¬мальны и не зависят от содержания. Твердые формальные прин¬ципы (например, недопустимость логических противоречий) со¬здают общеобязательность результатов мышления. Чувственный материал формируется сознанием, и в пределах опыта наука воз-можна, тогда как метафизические вопросы силами человеческого разума не разрешимы.
Эмпирики полагают, что сознание приноравливается к приро¬де, в то время как, по Канту, сознание человека приспосабливает чувственные впечатления к своему аппарату. Общий вывод Канта: «Рассудок не черпает свои законы (а priori) из природы, а пред¬писывает их ей». Это было названо коперниканской революцией. До создания Коперником гелиоцентрической системы мира люди думали, что Земля находится в центре Вселенной, а Солнце и планеты вращаются вокруг нее. Коперник доказал, что Земля вра¬щается вокруг Солнца, совершив переворот в астрономии. Такой же по значению переворот в философии совершил Кант.
То, что мы считаем с позиций здравого смысла реальные вещи существующими независимо от нас и признаем объективную при¬чинность, как раз подтверждает мысль Канта, что без трансцен¬дентального единства апперцепции, форм созерцания и априор¬ных категорий мы не можем мыслить. Тем не менее, мы обречены на сомнение: а что же существует само по себе?
Кантовское противопоставление явления и «вещи в себе» воз¬вращает нас к Еди-ному. Все чувственное — иллюзия, плод чело¬веческого ума, реально лишь Единое. Первое — феномен, второе ¬- «вещь в себе». Кант останавливается на феноменах, отказываясь рассуждать о существующем за миром явлений, тогда как индий¬ская мысль устремлена за границу чувственного мира. Кант — итог попыток западной философии отделить явление от сущности. Он закрыл эту проблему, приблизив новоевропейскую философию к индийской.
Помимо разума и чувств Кант соединил ранее разделенные скептицизм и научное знание. Получилось, что правы и агности¬ки, и ученые, верящие в истинность своих результатов. Но резуль¬таты науки могут претендовать не на абсолютную, а на интер¬субъективную (общечеловеческую) истину, что оказывается до¬статочным для практической деятельности людей.
В целом можно заключить, что философия Нового времени представляла собой определенный синтез античной мысли, к ко¬торой пробудился интерес, начиная с эпохи Возрождения, с хри¬стианской философией. На этот синтез наложились познаватель¬ная активность и практическая направленность западной души, создав оригинальную совокупность черт. В XIX в. этот синтез полу¬чил свое дальнейшее развитие.
13. Список используемой литературы
1. А.Г. Спиркин «Философия» – Москва, 2000г.
2. А.А. Горелов «Основы философии» – Москва, 2003г.